В долине Коренгал, среди выжженных солнцем афганских гор, стоит крошечная застава. Парни из взвода «Чистильщиков» — капитан Дэн Кирни, рядовой Лавлейс, сержант О’Бирн — живут здесь месяцами. Они патрулируют тропы, ищут талибов, но чаще просто ждут. Ждут обстрела, ждут подмоги, ждут конца этой войны. Дни тянутся медленно. Жара, пыль, бесконечные разговоры ни о чём. Иногда — перестрелка, взрыв. Кто-то не возвращается. Остальные хоронят товарищей и снова выходят на маршрут. Камера близко — видно
В глухой македонской деревне живёт Хатидже — последняя женщина, собирающая дикий мёд по старинному способу. Она карабкается по скалам без страховки, шепчет пчёлам слова, будто они понимают. Рядом — больная мать, Назмие, которая уже не встаёт с постели. Их мир медленно угасает. Приезжает турок-антрополог, хочет записать их обычаи. Он вежливый, но чужой. Хатидже не доверяет ему: её жизнь — это скалы, дым от костра, хриплый голос матери. Пчёлы улетают, река мелеет. Всё кончается. Однажды Назмие
В маленьком городке живёт семья: отец Чжан Чанфэн, мать Линь Фан и их единственная дочь — хрупкая, умная Чжан Вэньси. Они обычные люди, стараются жить правильно. Но политика одного ребёнка ломает их мир. Линь Фан снова беременна. Это против правил. Начинается давление: угрозы, штрафы, слежка. Чжан Чанфэн пытается защитить семью, но система давит безжалостно. Вэньси чувствует, как родители отдаляются — страх съедает их изнутри. Беременность скрывают. Каждый день — риск. Соседи, чиновники, даже
В канун иранского Нового года, в ночь Ялда, старый дом становится ловушкой. Бабушка умирает — и семья собирается у её постели. Но это не прощание, а поле боя. Каждый пришёл за наследством. Дочь Нахид, озлобленная и уставшая, хочет денег. Её брат Фарид прячет страх за циничными шутками. Внук Амир мечется между ними, пытаясь сохранить хоть что-то человеческое. Темнота сгущается. Старые обиды всплывают, как трупы из воды. Крик за криком, предательство за предательством — они рвут друг друга на
В тихом городке, затянутом серым небом, живёт девочка — Уцуми. Она почти не говорит, смотрит сквозь людей. Её мир — куклы, хрупкие и безгласные, как она сама. Однажды появляется он — Хатори, странный мальчик с пустым взглядом. Он называет её «сестрой», шепчет о доме, где все куклы оживают. Но это не сказка. Там тени шевелятся, голоса звучат чужими ртами. Уцуми идёт за ним. Сквозь пустые комнаты, мимо зеркал, где лица искажаются. Она находит других: Судзу, которая смеётся без причины; Маримо,
В маленьком городке, где время течёт медленно, встречаются двое — молодая учительница Лора и пожилой механик Том. Они случайно знакомятся в кафе, завязывают разговор. Сначала робко, потом всё глубже. Лора — мечтательная, но уставшая от одиночества. Том — грубоватый, с потрёпанной жизнью, но внутри — тихий романтик. Они говорят о прошлом, о несбывшемся, о простых вещах, которые вдруг становятся важными. Их встречи превращаются в ритуал. Чай, тихие улицы, редкие улыбки. Никаких страстей — только
Последний день 2008 года. Оскар, парень из Окленда, пытается начать всё заново. Утро — как обычно: мама на кухне, младшая сестра капризничает, улица шумит. Он обещает исправиться, найти работу, перестать влипать в истории. Но город не отпускает. Друзья зовут на вечеринку, полиция останавливает без причины, прошлое дышит в спину. Каждая встреча — проверка: сможет ли он выбрать другой путь? Даже маленькие решения теперь весят тонну. Поезд на станции «Фрутвейл» уходит без него — и Оскар понимает,
В большом городе, где огни не гаснут, а люди теряются в толпе, пересекаются судьбы. Юкито — художник, который больше не верит в краски. Его работы стали серыми, как дождь за окном. Рядом — Мидори, девушка с улыбкой, которая всегда чуть грустнее, чем нужно. Она носит в сумке старую книгу с вырванными страницами и не говорит, кому они предназначались. Они встречаются случайно — в кафе, на мосту, под холодным осенним небом. Говорят мало. Чаще молчат. Иногда Юкито рисует её профиль углём, а Мидори
Этот фильм — про мир, который жил в тени. Нью-Йорк, 80-е. Баллы, где черные и латиноамериканские геи, трансгендеры, отвергнутые обществом, танцуют, соревнуются, становятся королевами. Они создают свои семьи — *дома*, где есть матери, сёстры, дети. Пеппер ЛаБейжа, Дориан Кори, Виктория — они не просто выступают. Они выживают. Каждый жест, каждый взмах трости — вызов миру, который их ненавидит. СПИД забирает одного за другим. Но они всё равно выходят на подиум. Здесь нет пафоса. Есть смех сквозь
Девушка Саманта возвращается в родной город после смерти бабушки. Всё кажется знакомым, но что-то не так — улицы пустынны, люди странные, будто подменённые. Она чувствует: здесь её больше не ждут. Её друг Итан пытается помочь, но сам ведёт себя всё более отстранённо. По ночам Саманте снятся кошмары, а днём она замечает мелочи — взгляды, шёпот, тени, которых не должно быть. Город словно дышит ей в спину. Она ищет ответы, копается в прошлом, но чем глубже — тем страшнее. Правда оказывается
Шесть лет прошло с тех пор, как ураган Катрина разрушил Новый Орлеан. Хикс и его сестра Лейла живут в глуши, среди болот и полузаброшенных домов. Они одни — отец исчез, мать умерла. Хикс мечтает найти отца, верит, что он жив. Лейла держится за брата, но её тянет к людям, к обычной жизни. Однажды они находят таинственного зверя — огромного, дикого. Он становится их тайной, их проклятием и спасением. Вокруг — бандиты, алчные взрослые, топи, что скрывают правду. Хикс идёт напролом, Лейла боится,
Это документальная история о семье, раздавленной обвинениями в насилии. Арнольд и Джесси Фридманы — обычные люди: он преподаёт музыку, она сидит с детьми. Их жизнь рушится в один день — полиция заявляет, что они растлевали учеников на дому. Обвинения дикие, почти невероятные. Но город уже решил: они чудовища. Следствие идёт неряшливо, факты путаются, но это никого не волнует. Дети дают противоречивые показания — кто-то явно наводит их на нужные ответы. Старший сын, Сет, верит в невиновность
