Поэт Орфей теряет жену Эвридику — она погибает, ужаленная змеёй. Охваченный отчаянием, он спускается в подземный мир, чтобы вернуть её. Владычица Смерти соглашается отпустить Эвридику, но ставит условие: Орфей не должен смотреть на неё, пока они не выйдут на поверхность. Он ведёт её сквозь мрак, слышит за спиной её шаги — но сомнения гложут его. Кто идёт за ним? Жена ли это? Может, обман? В последний момент он оборачивается — и теряет её навсегда. Потом — суд. Орфей нарушил запрет, но его
Этот фильм — путешествие. Без слов, без сюжета в привычном смысле. Камера скользит по миру: лица людей, храмы, пустыни, толчея городов, тишина природы. Тысячи мгновений, собранных в одно дыхание. Старик в Индии закрывает глаза. Ребёнок смеётся. Дождь поливает джунгли. Всё это — жизнь в её бесконечных проявлениях. Нет героев, но есть персонажи — монах с горящей свечой, рабочие в дымных цехах, женщины у реки. Они не говорят, но их жесты, взгляды кричат громче слов. Здесь нет морали, только
В послевоенном Париже, среди дыма и перегоревших лампочек, жил Боб. Он чинил радиоприёмники, но сам был сломан — тихо, почти незаметно. Каждый вечер он шёл по тем же улицам, слушал одни и те же голоса в эфире. Пока не услышал её — Клэр. Её передачи были странными: шёпот сквозь помехи, обрывки фраз о забытых местах. Боб искал её, будто частоту на старом тюнере. Оказалось, Клэр говорила из прошлого — её голос застрял в эфире после войны. А ещё был Рено, бывший солдат, который знал правду. Он
Этот фильм — не история в привычном смысле. Здесь нет персонажей, диалогов, сюжетных поворотов. Ты видишь Нюрнберг 1934 года: толпы, марширующие колонны, знамёна, лица. Всё подчинено ритму — шаги, аплодисменты, речь Гитлера. Камера скользит над людьми, ловит их восторг, почти религиозный трепет. Ты чувствуешь масштаб: стадионы, факельные шествия, стройные ряды. Гитлер говорит — и тысячи замерли. Его слова растворяются в музыке, в гуле толпы. Здесь нет случайных кадров. Каждый ракурс, каждый
В центре — молодая императрица Александра, взошедшая на трон после смерти отца. Двор — змеиное гнездо: министры шепчутся, генералы ждут слабости, а народ ропщет. Она знает — править надо железом. Но в ней живёт другая, тайная жажда: власть над мужчинами, их унижение, игра с их жизнями. Её фаворит, граф Дмитрий, — красив, умен, предан. Но чем больше он любит, тем безжалостнее она его теряет. Капризы сменяются милостью, милость — холодом. Он терпит, надеется. А она уже смотрит на нового —
В глухом карпатском замке живёт граф Дракула — древний, как сама тьма. Лондонский юрист Ренфилд приезжает оформить сделку с недвижимостью, но вскоре понимает: хозяин этих стен — не человек. Граф пьёт кровь, не отражается в зеркалах, спит в гробу. Дракула отправляется в Англию. Там он встречает Мину, девушку, напоминающую ему потерянную любовь. Её жених Харкер и профессор Ван Хельсинг пытаются спасти её, но тень вампира уже накрыла город. Люди слабеют без причины, по ночам слышится шёпот.
В тихом приморском городке живёт старый рыбак Сэнтаро. Он одинок, но не жалуется — привык. Каждый день выходит в море, чинит сети, пьёт сакэ. Всё изменится, когда он найдёт на берегу девочку. Она молчит, смотрит большими глазами. Он называет её Саё. Сэнтаро не умеет быть отцом. Он грубоват, резок, но постепенно учится. Саё — как ветер, что наполняет его паруса. Они едят простую еду, говорят мало. Море шумит за окном. Потом приходит письмо: у Саё есть родные. Старик понимает — её место не здесь.
Молодой священник, аббат Дюбуа, приезжает в глухую деревню. Его приход — бедный, люди замкнутые, равнодушные. Он болен, слаб, но каждый день обходит дома, слушает исповеди, пытается достучаться. Сопротивление везде. Графиня не верит в Бога, лишь в свою гордыню. Её дочь Шанталь ненавидит всех — особенно себя. Учитель издевается над верой. Даже дети смеются над ним. Он пишет дневник — не для себя, а чтобы не сойти с ума от одиночества. Слова там простые: о боли, о сомнениях, о крошечных
Зима. Маленький городок, засыпанный снегом. Фелиция возвращается сюда спустя годы — будто в прошлое, будто в сон. Она бродит по знакомым улицам, вспоминает детство, первую любовь. А рядом — Шарль. Он всё такой же: тихий, немного грустный. Они говорят о том, что было, о том, что могло бы быть. Но слова застревают в морозном воздухе. Между ними — невысказанное. Ошибки, которые уже не исправить. Время ушло, оставив лишь лёгкий след, как снежинка на ладони. Фелиция смотрит на него — и понимает: они
В современном Париже строят стеклянные небоскрёбы, открывают американские рестораны. Город превращается в выставку новейших технологий — блестящих, но бездушных. Мсье Юло, неуклюжий и добрый, приезжает сюда навестить сестру. Он бродит среди зеркальных фасадов, путается в коридорах офисов, теряется в толпе. Всё вокруг сверкает, но люди словно заперты в этом блеске — улыбаются через силу, говорят пустые фразы. Он пытается помочь кому-то, развеселить — но его жесты слишком широкие, шутки
Молодожёны — он, Бойер, она, его невеста — получают в подарок дом. Кажется, счастье вот оно, рядом. Но дом — разборный, собран кое-как, и с первого же дня начинает разваливаться. Стены ходят ходуном, двери не закрываются, лестница рушится под ногами. Бойер пытается всё починить, но чем больше старается — тем хуже. Ванна вываливается из окна, кровать складывается пополам, камин дымит так, что кажется — вот-вот сгорит всё дотла. Его жена в ужасе, соседи смеются. А потом приезжает бывший жених
Мира — молодая женщина, которая медленно теряет связь с реальностью. Её муж Ник пытается удержать её, но чем больше он борется, тем глубже она проваливается. Она слышит голоса, видит то, чего нет. Друзья отдаляются, врачи разводят руками. Ник в отчаянии: он любит её, но не понимает, как помочь. Однажды Мира исчезает. Он ищет её по всему городу, а когда находит — она его не узнаёт. В её глазах пустота. Остаётся только смотреть, как человек, которого ты знал, растворяется. И задавать один вопрос:
